Смешные комедии не переводятся!
|
|
|
|
Акт первый Картина первая Сцена почти пуста. В полумраке едва можно различить некоторые предметы мебели. Как только в зале гаснет свет, открывается боковая дверь, и в луче прожектора появляется Брайан Сноу. В руках у него листки с текстом. Он поднимается на сцену, подходит к рампе и начинает вглядываться в зрительный зал. Из зала с другой стороны поднимается Рей Малколм. В зубах у него сигара. Рей. Ну, и ты точно хочешь именно ее? Брайан. Хочу. Рей. Ты уверен? Брайан (неуверенно). Уверен. А вы? Рей. Я спрашиваю тебя. Брайан. Да, я уверен, что точно хочу именно ее. Рей. А она уже все прочитала? Брайан. Я ей отдал текст вчера вечером, а сегодня она уже предлагает встретиться. Рей. Хорошо. (Улыбается.) Значит, все теперь зависит только от тебя. Брайан. От меня? Рей. Не волнуйся. Актеры обожают встречаться с авторами. Тем более — с молодыми и подающими надежды. Тем более — еще при жизни самого автора. Брайан. Что? Рей. Ну, шучу, шучу. (Внезапно стальным голосом.) Учти — кровь из носу, но тебе нужно будет вытянуть из нее согласие. Брайан. Да... (Пауза.) Вы случайно не знаете, какие у нее отношения с Джеральдом? Рей. Вполне терпимые. Сейчас уже вполне терпимые. Когда-то, давным-давно, у них, естественно, был роман. Потом они, естественно, с треском разбежались. Позже они даже играли вместе пару раз, на удивление довольно безболезненно. Нет, ну в душе, я уверен, он ее и на дух не переносит, но ради ведущей роли на ведущей сцене Джеральд смирится с кем угодно, даже с Лорейн Бери. Брайан. Надо же, как вы много про нее знаете! Рей. Я всегда делаю свою домашнюю работу. Брайан. Кстати, я видел ее на премьере "Мутных вод" — она выглядела прекрасно. Рей. Она всегда выглядит прекрасно, и прекрасно об этом знает. Брайан. Вы тоже хотите пойти к ней вместе со мной? Рей. Боже упаси. Мне вполне будет достаточно ее потом. (Улыбается.) Она, конечно, крепкий орешек, но я знаю, как его раскусить. (Медленно гасит сигару о край пепельницы.) Брайан. Как? Рей. А вот как. Несмотря на все ее истерики, капризы, кривлянья и неврозы, она, безусловно, гениальная актриса, и она об этом знает ничуть не меньше, чем я. И еще она знает, что я смогу выбить из нее первоклассную игру, а это единственное, что ее по-настоящему интересует. Но сначала ей нужно будет сказать "да". Брайан. Да? (Пауза.) У меня тут еще пара вопросов по пьесе. Рей (слегка раздраженно). Нет. Не сейчас. Сейчас твоя задача — Лорейн. Брайан. А последнее название уже лучше? Рей. Какое? Брайан. "Страсти по расчету"? Рей. Лучше, лучше. Ты понял? Приведи мне Лорейн. (Уходит.) Брайан растерянно оглядывается по сторонам, затем медленно подходит к большому мольберту в углу и нерешительно стягивает с него покрывало. Покрывало падает, и тут же сцену заливает солнечный свет, и все громче и громче становится слышна музыка.
Картина вторая Мы находимся в гостиной Лорейн Бери. Шикарную обстановку интерьера слегка подавляет большая картина, стоящая на мольберте. На ней отражение Лорейн в зеркале гримерной, за спиной актрисы видна ее ближайшая помощница — Нора Митчелл. Входит Нора в черном платье с белым передником — точь-в-точь, как на картине. Музыка постепенно стихает. Нора. Мисс Бери выйдет через несколько минут. Так что, пожалуйста, располагайтесь. Брайан. Спасибо. Нора (указывая на пепельницу). Курите. Брайан. Спасибо, я потом. Нора. Не стесняйтесь. Курите, курите. Брайан. Да, да, спасибо. (Пауза.) Я вообще-то не курю. Нора. Пойду, принесу поднос для чая. Мисс Бери любит разливать чай сама. Она уже столько раз это делала на сцене, что считает эту роль исключительно своей. В "Романсах и любовниках" она разлила 4472 чашки чая и съела 736 бутербродов. Брайан. Что вы говорите! Нора. Да, и это, еще не считая постоянных репетиций и трехнедельного прогона в Ливерпуле. Брайан. Ее, наверное, просто тошнило от всего этого. Нора. Не то слово. Именно. Просто тошнило. Мы уже с Джо чего только не делали. Джо тогда у нас помощником по сцене работал. Брайан. А это случайно не Джо Гаррис? Нора. Мы делали ей то бутерброды с сыром, то с колбасой. Сегодня с беконом, а завтра со шпротами в масле. Брайан. Очень хорошо! Нора. О чем вы говорите! Как-то мы ей для разнообразия сделали с вишневым вареньем, так она нас потом чуть не убила совсем, потому что варенье оказалось с косточками. Брайан. Да нет, я говорю — очень хорошо, что в моей пьесе никто ничего не ест! Звонит телефон. Нора. Извините! (Поднимает трубку.) Брайан тактично отходит в сторону. (В трубку.) Алло? Да, это резиденция мисс Бери. Нет, к сожалению, сейчас это абсолютно невозможно. У нее сейчас переговоры. А! Мисс Блэйк? Никогда не узнаю ваш голос. Нет, все равно сейчас никак не получится. Она разговаривает с автором новой пьесы. (Подмигивает Брайану.) Да, вполне. Очень даже. Хорошо, я ей передам. Наверное, сегодня после семи, а лучше завтра с утра. (Кладет трубку.) Терпеть не могу эту зануду! Брайан. Что? Нора. Марион Блэйк. Брайан. А... Нора. Всегда пытается у мисс Бери чего-нибудь выклянчить. Ума не приложу — чего только она ее терпит? Брайан. А она хорошая актриса? Нора. Ну, для маленькой роли еще куда ни шло, но дай ей чего-нибудь побольше, и она угробит весь спектакль. Несколько лет назад она по четвергам днем дублировала мисс Бери в пьесе "Слезы на тромбоне". От этих слез можно было просто с ума сойти! Сплошные вопли и вздохи. Брайан. Вопли и вздохи? Нора. Ну да. Наберет побольше воздуху, напыжится и потом орет до исступления. Мы ее однажды еле откачали. И эту роль, которую вы ей предлагаете, она уделает по полной программе. Брайан. Какую роль? Нора. Ну, роль Стеллы. Брайан. Нет, это еще не окончательно... Так вы, значит, читали пьесу? Нора. Конечно. Я всегда читаю новые пьесы мисс Бери. Брайан. И как... она вам понравилась? Нора. Это не мое дело судить. Брайан. Да, но я с удовольствием послушаю ваше мнение. Нора. Ну если уж вы хотите мое мнение, то в последнем акте у вас будут большие проблемы. Брайан. Да? Но все считают, что третий акт мне особенно удался... Нора. Читать — это конечно. А я говорю, как это будет на сцене. Брайан. На сцене? И мисс Бери так считает? Нора. Я понятия не имею, что считает мисс Бери. Я же с ней это не обсуждаю. Брайан. Но ведь она, наверное, интересуется вашим мнением, раз она просит вас читать ее пьесы? Нора. Она меня не так уж и просит их читать — просто бросает где попало... Брайан. А... Нора. Неважно. Сейчас я бы об этом не волновалась. Переделаете потом. Брайан. Да, но какие там, по-вашему, проблемы? Нора. Ну... Я просто уверена, что она на такое не пойдет. Брайан. На что не пойдет? Там ничего "такого" нет... Входит Лорейн Бери в черных очках. В левой руке у нее текст пьесы, в правой карликовый пинчер. Лорейн. Нет, ну это просто удивительно! Вы пришли просто удивительно вовремя. Я как раз перечитываю вашу прелестную, прелестную пьесу уже в седьмой раз. (Сует собачку Норе.) Титаник меня совершенно измучил. Нора, ангел мой, забери его, пожалуйста. Он уже начинает вертеться, а мы с тобой прекрасно знаем, чем это заканчивается. Пускай идет в свою комнату, а мы пока займемся чаем. Нора уносит собаку. Мы его назвали Титаником потому, что Пол Мартин подарил его мне именно тогда, когда я репетировала Марию Стюарт. Только я уже забыла, какое отношение Мария Стюарт имеет к "Титанику"... Вы случайно не знаете, какая здесь связь? Брайан. Нет, ума не приложу... Лорейн. Бедняжка... Я имею в виду Марию Стюарт. Нет, я без ума от этой роли, но она, ей-богу, была полная идиотка. Я всегда считала, что она, и еще Мария-Антуанетта — две самые глупые женщины за всю историю человечества. Брайан. Они, безусловно, поплатились за это. Лорейн. Нет, ну хорошо, я все понимаю, но извините меня, где же был ваш здравый смысл? Я всегда надеваю черные очки, когда встречаюсь с новыми людьми. В них я чувствую себя гораздо увереннее, потому что на самом деле я очень, очень стеснительный человек. Но, глядя на вас, я вижу, что они мне совершенно ни к чему, тем более что я в них вообще почти ничего не вижу. (Снимает черные очки.) Вот. Так намного лучше. Пауза. Брайан (подходит к портрету). Замечательная картина. Лорейн. Это Чарли Донован. Между нами, я ее просто терпеть не могу, но считается, что это одна из лучших его работ. Брайан (неуверенно). Но сходство поразительное. Лорейн. Ну, положим, я ему не очень-то удалась, а вот Нора, действительно, вышла на славу. И эта дикая прическа, взгляд и вся ее поза уморительная и, конечно же, английская булавка! С ума сойти, да? Вы, конечно, понимаете, она эту картину просто ненавидит. Говорит, что он сделал из нее уборщицу. А у меня не хватает духу ей сказать, что именно так она и выглядит. Ну, что же вы стоите? Давайте, располагайтесь поудобнее. Курите. Брайан садится на краешек дивана. Входит Нора с чайным подносом. Нора. Он вообще-то не курит совсем. Стесняется. (Ставит поднос на стол.) Мисс Блэйк звонила. Лорейн. Да? Зачем? Нора. Я ей сказала, чтобы она перезвонила около семи. Лорейн. Бедная Марион! У нее опять истерика? Нора. Наверное, потому что звучала она как обычно. Лорейн. Марион Блэйк — это моя старинная, старинная подруга. Очень милая и симпатичная, но сплошной комок нервов. Вы ее не встречали? Брайан. Нет. Нора. Получите массу впечатлений. Лорейн. Поди прочь, Нора, если не можешь вести себя прилично. Нора бросает на Лорейн взгляд, точно такой, как на картине, разворачивается и уходит. Жить не могу без Норы. Я с ней уже столько лет, что даже трудно сказать, сколько. Это китайский чай. Но если вы хотите индийский, то я могу заварить индийский лично для вас. У меня на кухне горы индийского чая, хотя я ума не приложу, как его только можно пить. Брайан. Нет, спасибо, я тоже люблю китайский. Лорейн (разливая чай). Вы знаете, я вас представляла себе совершенно другим. Не знаю почему, но думала, что вы гораздо старше, и такой... более чопорный что ли. Сейчас я уже могу вам признаться, что я очень, очень нервничала. Авторы у меня всегда вызывают дикий комплекс неполноценности. Вот так вот просто сесть за стол и написать пьесу или книгу какую-нибудь... Вы можете себе представить? Для меня обычную открытку написать — уже мучение. Брайан. Мне тоже открытки даются с трудом. Лорейн. Я ведь три слова на бумаге связать не могу. Все-таки образование — это великая вещь. А у меня совсем, можно сказать, никакого образования нет. Брайан. В это очень трудно поверить. Лорейн. Ну что вы, клянусь вам. Помню, как я сводила Билла Роллинга с ума. Мы тогда репетировали "Коперник и Клеопатра", а Роллинг, ведь вы, наверное, не знаете, у него все должно было быть до последней точки... Брайан. Да, я знаю. Лорейн. Конечно, знаете, так вот он меня был готов на месте убить. Брайан. Но в смысле театра ему бы самому у вас поучиться. Лорейн. Что правда, то правда. Ведь я, слава Богу, с семи лет на сцене. Брайан. Неужели с семи? А с чего вы начинали? Лорейн. Мы тогда делали "Забавные приключения кролика", и я играла удава. Не всего, конечно, а только кончик его хвоста. Помню, как во втором акте кролик постоянно проваливался из желудка ко мне в хвост и бил меня пяткой по затылку. Это была очень грустная сказка, но все умирали со смеху. В общем... не знаю, сколько вам нужно сахару, так что добавляйте сами себе по вкусу. А эти булочки я сделала специально для вас, и вы обязаны съесть хотя бы кусочек. Я обожаю печь, но пока Нора дома, я на кухню — ни ногой. Мне приходится их с Титаником отправлять в кино, и тогда я могу хозяйничать сколько хочу. А вы сами готовите? Брайан. Разве что омлет. Лорейн. О чем вы говорите! Что может сравниться с настоящим омлетом! Особенно если добавить туда немножечко черной икры. Пальчики оближешь! Брайан. Да? Звучит очень аппетитно. Я обязательно попробую. Лорейн. Расскажите мне об этом вашем новом режиссере, ну как его там... Рей... не помню как дальше... Брайан. Рей Малколм. Лорейн. Понимаете, я совершенно случайно пропустила его "Сказки троянского коня", и вообще, в Стратфорд меня никакими сказками не заманишь, поэтому я так и не видела никаких его работ. Брайан (с чувством). Очень жаль, ведь он совершенно удивительный режиссер. Настоящий мастер. Лорейн (равнодушно). Да, но понимает ли он современный театр? Может быть, он из тех, кто разок взлетит, а потом давай штамповать бесконечные версии какого-нибудь несчастного "Вишневого сада". И где, спрашивается, ваша фантазия? Брайан. Нет, ну что вы! У него фантазии через край. Он так комментирует мою пьесу, что мне и самому уже хочется сыграть там хотя бы самую маленькую роль. Ведь я тоже немножко играл сначала. Я уже хотел предложить себя на роль любовника, но потом передумал. Лорейн. Моего любовника? Вы шутите. Ничего себе маленькая роль! Брайан (поспешно пытаясь вернуться в русло). Нет, у Рея уже есть кое-кто на примете. Мы как раз недавно обсуждали состав с нашим продюсером, и Рей возносил вас до небес. Лорейн. Ну да... Брайан. Да, он сказал, что... колдовство вашего чистого и честного таланта неповторимо. Лорейн. Ну и как, Джей с ним согласился? Или назвал меня чудовищем? Брайан (не раздумывая). И то и другое. Лорейн (смеясь, предлагает еще одну булочку). На самом деле Джей меня обожает, но всем твердит, что я невыносима, так как я ему спуску не даю. А я еще не простила его за то, что он творил, когда мы ставили "Гулливерак в стране Гулливеров". Брайан. А что он там творил? Лорейн. Уволил Марию Рейли прямо на сцене и притащил Барбару Копеланд за неделю до премьеры! Не посоветовавшись со мной! Брайан. Не посоветовавшись с вами? Он сошел с ума! А что вы думаете о Барбаре Копеланд? (Восторженно.) Вы знаете, я... Лорейн. Я вам так скажу — много шума без огня. Просто кошмар! И еще эти критики, которые не могут отличить хорошей роли от хорошей актрисы и пишут совершенно бредовые рецензии! Не помню, чтобы я была так зла за всю свою жизнь! Конечно, я ему этого никогда не забуду. Вы понимаете, да? Это не какая-то там ерунда, чтобы там плюнуть, переступить и забыть навсегда. Некоторые вещи нельзя забыть, а тем более — переступить. Вот плюнуть — всегда пожалуйста... Я же тогда не о себе думала, мне ведь пьеса была важнее всего. Для меня автор — это самое святое... Брайан. О Боже, мисс Бери, мне очень неловко... Лорейн подсаживается на диван и внимательно смотрит ему в глаза. Тембр голоса и все ее поведение меняется, как будто бы свет вокруг становится более мягким и спокойным. Лорейн. Я хочу, чтобы вы мне кое-что обещали прямо здесь и прямо сейчас. Я хочу, чтобы вы мне обещали, что если я соглашусь, а я еще пока совсем не уверена, что соглашусь, так вот, вы должны мне обещать, что будете всегда откровенны со мной. У вас какой знак? Брайан. Какой знак? Лорейн. Знак Зодиака. Брайан. А... Козерог. Лорейн. Конечно! Конечно — Козерог! У меня такое чувство, что мы с вами давние друзья, хотя встретились только что. Мне, конечно, лучше, чем вам, так как вы меня не знаете совсем, а я уже познакомилась с вами благодаря вашей прелестной, прелестной пьесе. Брайан. Мисс Бери, простите, я... Лорейн. Подождите. Дайте мне договорить. Я никогда не умела петь людям дифирамбы, особенно тем, кого уважаю и люблю. Но я просто обязана вам сказать, что эта запутанная, мучительная и странная пьеса, которую вы написали — это, наверное, самое лучшее, что я когда-либо читала. И если возьмусь за эту роль, то сделаю все, чтобы оказаться на высоте. (Смотрит на него глазами, полными слез.) Звонит телефон. Кретины! Идиоты! Какие все кругом кретины и идиоты! Ведь я же попросила Нору, чтобы меня сейчас никто не беспокоил. (В трубку.) Алло? Да? Клемми, дорогой, я как раз собиралась тебе перезвонить, но пришел Брайан Сноу, и мы сейчас говорим с ним о новой пьесе. Извини, я совсем потеряла счет времени. (Прикрывая трубку.) Это мой агент. (Возвращаясь к разговору.) Ты мог бы меня, по крайней мере, предупредить, что он такой милый и симпатичный. Я ведь его представляла совсем другим и думала, что мне придется изо всех сил стараться ему понравиться. Что? Конечно, понравилась. Брайан, я разве не права? Брайан. Конечно! Конечно, правы! Лорейн (в трубку). От Джея чего-нибудь слышно? (Углубляется в разговор настолько, что абсолютно забывает, что не одна.) Они уже выбрали, кто будет играть Стеллу? А как насчет Марион Блэйк? Почему? В жизни не слышала большей глупости! Она идеально подходит! Кто? Рей Малколм? Ну и кого же он сам предлагает? Кэрол Уайльд? Да он сошел с ума! (Замечает Брайана.) Подожди секунду. (Кладет трубку.) Ваш конь троянский хочет, чтобы Кэрол Уайльд играла Стеллу! Брайан (осторожно). Да, я знаю. Лорейн. А вы когда-нибудь видели ее? Брайан. Да, я видел "Любовь на чужом поле". И должен отметить, что она выглядела там очень эффектно. Лорейн. Нет, ну так нельзя. Что вы сравниваете — это была совершенно беспроигрышная роль. А здесь совсем другое дело. О Стелле ей даже и думать нечего. Она и по возрасту не дотягивает, да и вообще, с таким голосом она нам всех зрителей распугает. Брайан. Да, но... Лорейн (опять поднимает трубку). Слушай, Клемми, скажи этому Рею, как его там, что ему придется немножко пошевелить мозгами, потому что эту последнюю сцену я с Кэрол Уайльд играть не собираюсь. Она совсем не годится. Да, я знаю, все кругом кричат о ней как ненормальные, но если она играет Стеллу, то она играет без меня. Эта роль плачет по Марион Блэйк. Что? А я говорю — плачет! Пусть он свое мнение... Именно! Да, хорошо. Позвони мне завтра до обеда. (Кладет трубку и на мгновение закрывает глаза. Напряженная пауза. Устало.) Мне нужно успокоиться. Этот звонок меня просто выбил из колеи. Подайте мне сигареты. Брайан (подает). Пожалуйста, не волнуйтесь. Лорейн (закуривает). Нет, это уму непостижимо! Брайан. Я уверен, что Рей еще ничего не решил, и, если вы ему все объясните, он с вами обязательно согласится. Лорейн. Нет, ну а сам он что? Почему, почему я должна всем все объяснять? Ну, хорошо, этот Рей, он еще мало что понимает, но продюсер ваш должен же сам разбираться в таких элементарных вещах. А он ведет себя как дешевый зазывала из бродячего цирка! Находит третьесортную звезду и носится с ней, пока его гнилыми яблоками не закидают. Вы, конечно, помните Ивонну Лурье? Брайан. Нет, не помню. Лорейн. Ну да, конечно не помните. Какой дурак будет ее сейчас помнить. Так вот. Джей притащил ее из какого-то провинциального театра, дал ей ведущую роль в "Беседах на вавилонской башне", где она играла роль глухонемой проститутки, которая поднимает восстание. Они продержались всего три дня. Брайан. А потом восстание подавили? Лорейн. Да нет, при чем тут восстание. Три дня они показывали эту пьесу, а потом публика просто перестала на них ходить. Конечно, он потом уже бегал за мной по пятам, но я лучше умру, чем буду заниматься такой халтурой. Может, я чего-то не понимаю, и мои взгляды безнадежно устарели, но я не могу себя переделать. Я уже слишком долго на сцене, и закалка у меня еще осталась с тех времен. А сейчас все совсем наоборот. Кругом сплошные дилетанты. Вот возьмите хотя бы этого вашего режиссера, от которого вы без ума. Где, спрашивается, он начинал? Брайан. Мне кажется, он сначала работал в Йоркшире, а потом уже перебрался к нам. Лорейн. Нет, вы не подумайте, я ничего против него не имею, может, он и гений какой-нибудь, но поверьте мне, вашей пьесе гений не нужен. Там уже в тексте все есть. Вам нужен профессионал с реальным взглядом и достаточным багажом. И упаси нас Бог связаться с каким-нибудь дилетантом типа Доди Роллинга, с его дикими теориями. Брайан. Да, но Гамлет у него был потрясающий. Лорейн. Может, и потрясающий, но это, извините меня, уже не Гамлет! Брайан. Вы не можете не согласиться, что освещение у него было просто уникальное. Лорейн. Легко. Я очень даже легко могу с вами не согласиться, потому что освещение должно дополнять актеров, а не наоборот, но я не буду с вами спорить. Хорошо. Раз уж на нем так свет клином сошелся, на этом вашем Малколме... И вы точно хотите именно его? Брайан. Да. Лорейн. Вы уверены? Брайан. Уверен. Лорейн. Мне остается только целиком положиться на вашу интуицию. Брайан. Мисс Бери, вы очень добры ко мне... Лорейн. Лорейн. Пожалуйста, просто — Лорейн. Ведь мы же теперь друзья, да? Помните... враг моего врага — мой друг. Брайан. Да, но Рей нам совсем не враг. Лорейн. Конечно, нет, вы что, шуток не понимаете? Я очень хочу побыстрее с ним увидеться. (Встает.) Брайан (встает вслед за ней). Так это значит, что вы?.. Лорейн. Ну конечно, я согласна. Хотите какой-нибудь коктейль или вам пора? Брайан (восторженно). Нет, ну это просто... Спасибо, побегу, я и так уже сильно опаздываю. (Отчаянно трясет протянутую ему руку.) Спасибо... вы себе просто не представляете... Она целует его в щеку и уходит.
Картина третья Звучит легкая музыка. Рабочие сцены расставляют мебель, и постепенно становится понятно, что идет подготовка к репетиции. Они приносят длинный стол и ставят стулья вокруг него, а во главе — кресло с высокой спинкой, очевидно, для Лорейн. На столе появляются кофейные чашки, бутерброды, блокноты, ручки и пепельницы. Сбоку устанавливается небольшой журнальный столик и несколько стульев вокруг. Брайан прогуливается по сцене, затем садится на стул сбоку и углубляется в чтение текста. Музыка затихает. Появляются актеры и рассаживаются вокруг стола. Джеральд раскрывает газету. Эрик наливает себе кофе и разворачивает бутерброд. Марион садится за стол, берет текст пьесы и активно что-то подчеркивает. На ее лице чрезмерное количество косметики, а на голове невообразимая шляпа со страусиным пером. Из зала на сцену энергично поднимается Рей, за ним едва поспевает его ассистент — Тони Орфорд, человек неопределенного возраста, но вполне определенной сексуальной ориентации. Брайан нетерпеливо встает навстречу Рею, но тот, не замечая его, сразу бросается к рабочим сцены с какими-то замечаниями. Тони (хватает Брайана за рукав). Ага, так это вы — Брайан, да? Рей мне о вас столько всего говорил, что я прямо не мог никак дождаться. А вы, конечно, никак не можете дождаться, когда же мы, наконец, начнем? Я угадал? Брайан. Нет, я просто... Марион (с пронзительным криком бросается к Тони). Тони, наконец-то! (Быстро целует его и поворачивается к Брайану.) Брайан Сноу! Я вас уже давно заметила. Раз нас никто так и не знакомит, то мне придется самой. Я — Марион Блэйк, то есть Стелла. Примите мои горячие, горячие поздравления. Пьеса получилась просто замечательная. Брайан. Спасибо... Марион. Это просто шедевр! Уже не помню, когда в последний раз я испытывала нечто подобное, разве что когда читала "Любовь в четыре руки". Тони. "Любовь в четыре руки" — это самая дурацкая пьеса, которую я когда-либо читал. Марион. Зато мы ее играли два сезона подряд без перерыва. (Брайану.) А? Как вам это нравится? Он всегда лезет со своими неуместными комментариями. Рей садится к столу, знаками приглашая Брайана занять стул рядом с ним. Брайан гордо садится. Рей. Все готовы? Давайте начнем. Мисс Бери задерживается, но мы ждать ее не будем, тем более что в первой сцене ее все равно нет. Итак, поздравляю всех вас с началом работы. Для тех, кто меня видит впервые — я Рей Малколм, это мой личный ассистент Тони Орфорд, ну и, конечно, наш автор, Брайан Сноу. Прошу любить и жаловать. Раздаются жидкие аплодисменты, Брайан смущенно улыбается. Те, кто видел его первую пьесу "Размурованные", могли по достоинству оценить силу его таланта. Ну, а "Страсти по расчету" на мой взгляд, нечто совершенно выдающееся. Джеральд (через стол протягивает руку Брайану; громким шепотом). Извиняюсь. Я Джеральд. Джеральд Вентворс. Очень приятно. Рей. Я рад, что мне выпала честь работать вместе с вами, я уверен, что мы не подведем надежд автора, и впереди нас всех ждет несомненный успех. Джеральд шумно высмаркивается. Рей. Сначала я хочу, чтобы мы галопом пробежались по пьесе. Описание декораций читать не будем — это слишком скучно, ограничимся только этим (читает): "Действие происходит на юге Франции, в гостиной загородной виллы Элеоноры. Поздний вечер. Входят Стелла и Андре". Марион, пожалуйста. Марион (Стелла). "Я ужасно устала. Эта последняя горка..." Джеральд. Марион, любовь моя, подожди-ка. Мне дали вот этот текст, а я здесь совсем не пойму где начало. Может, я возьму свой? Рей. Да, конечно. Джеральд. Спасибо. Я дико извиняюсь. Рей. Марион, с начала, пожалуйста. Марион (Стелла). "Я ужасно устала. Эта последняя горка меня совсем измотала". Эрик (Андре). "Странно. Почему никого нет? Элеонора всегда в это время дома". Марион (Стелла). "Она уехала в Изу, повидаться с Роберто". Рей. Из. Марион. Нет, здесь написано "в". Рей. Она поехала в Из. Марион. Из... Извините. "Она поехала в Из, повидаться с Роберто. Бедная Элеонора, мне ее очень жаль. Она такая ранимая. Мне кажется, что женщине в ее возрасте нельзя быть ранимой — это ее только старит". Эрик (Андре). "Ее возраст для меня не имеет никакого значения". За кулисами происходит какая-то возня и раздается лай собаки. На сцену влетает Лорейн. Она в черных очках, в руках у нее зонтик, текст пьесы и Титаник. Лорейн (игриво). Я знаю, это совершенно недопустимо опаздывать на первую репетицию, и мне очень, очень стыдно. Ну, пожалуйста, простите меня. Марион с пронзительным криком бросается к Лорейн, обнимая ее с радостью человека, которого только что спасли от верной гибели. Марион, дорогая моя, ну и как твой круиз через Атлантику? Кстати (кому-то в зале), вы не могли бы у меня забрать Титаника? На сцену поднимается рабочий сцены и забирает у нее собачку. Надо привязать ее покрепче к чему-нибудь основательному. (Оглядывается вокруг, пытаясь найти подходящий предмет.) Вот, экземпляр пьесы вполне подойдет. Все улыбаются, кроме Брайана. Он был такой несчастный и так грустно вилял хвостом, что я не могла его оставить дома. Марион. Может, отнести его в гримерную? Лорейн. Конечно, в гримерную. Здесь ему точно делать нечего — у него после репетиций всегда портится настроение. Титаника уносят. (Посылает ему воздушный поцелуй.) Пока-пока, мой сладкий, смотри, не наделай лужи. (Последние слова, уже глядя на Рея.) Рей. Рей Малколм. Обещайте, что вы не будете на меня злиться. Рей. Конечно нет, Лорейн. Мы только начали первую сцену. Лорейн садится за стол и открывает текст. Все тоже садятся. Лорейн (с улыбкой). Доброе утро. (Снимает очки и замечает Джеральда.) Джеральд, дорогой! Во всей этой суматохе я тебя и не заметила! Джеральд обходит вокруг стола и целует ей руку. (Глядя на него с жалостью и симпатией.) Как поживает моя Хильда? Джеральд. Спасибо, ничего... но уже намного лучше. Лорейн. У меня всегда за нее сердце болит. (Переводит взгляд на Брайана.) Доброе утро, уважаемый автор. Все это чертовски увлекательно, не правда ли? Брайан. Да, очень. Рей. Лорейн, это кресло приготовили специально для вас, а вы его почему-то игнорируете. Лорейн. Нет уж, извините. Если я уже села сюда, то я здесь уже и буду дремать. А в кресло пусть Марион садится. Марион, перебирайся в кресло. Марион. Нет, нет. Мое место меня вполне устраивает. Лорейн. Чепуха. Я настаиваю. Марион. Ох... Ну, хорошо. (С неохотой тащится к креслу.) Все взгляды устремлены на нее. Она садится, и сразу же утопает в нем, становясь на полметра ниже всех остальных. Чтобы скрыть свое смущение, она открывает текст и погружается в него. Лорейн. Мы начинаем с самого начала или с момента моего появления? Рей (твердо). С самого начала. Лорейн. Вот и славно. А я как раз пока покурю. (Достает сигарету.) Трое предлагают ей прикурить, но она отмахивается от них, достает свою зажигалку и прикуривает сама.) Рей. Ну, хорошо. Все готовы? Все одобрительно кивают. Марион, полный вперед. Марион (Стелла). "Я ужасно устала. Эта последняя горка меня совсем измотала". Эрик (Андре). "Странно. Почему никого нет? Элеонора всегда в это время дома". Марион (Стелла). "Она уехала из..…." из... …Изы? Рей. В Из. Марион. В Из... Извините. Звуки становятся тише, и свет на сцене постепенно угасает, но через мгновение все возвращается в исходное состояние. Создается впечатление, что прошло некоторое время. Репетиция все еще продолжается. Марион (Стелла). "Ну почему? Что тут такого плохого? Почему для тебя существуют одни правила, а для меня другие? Я люблю его, Элеонора. Я люблю его всеми фибрами своей души!!" Лорейн (Элеонора). "А он? Он тебя любит?" Марион (Стелла). "Любит. Он меня очень любит!" (Истерически смеется.) "Ну вот. Вот я и все сказала сама. Конечно, рыбалка была только предлогом. И не смотри на меня так! Я отказываюсь чувствовать себя виноватой". (Кокетливо.) "Наоборот, я чувствую себя очень даже неплохо". (В азарте залезает на стул и играет свою роль самозабвенно, даже слишком.) Все глядят на нее с разной степенью неодобрения. Звуки опять становятся тише, свет на сцене постепенно угасает, и через мгновение зажигается опять. По всему видно, что репетиция уже подходит к концу. Джеральд (Мортимер). "Нет, Стелла, я не то чтобы верю или не верю. Я просто... просто знаю". Марион (Стелла). "Но почему? У нее ведь было все. Все, о чем другие могли только мечтать! Какая дурацкая бессмыслица!" Джеральд (Мортимер). "Это все не случайно". Марион (Стелла). "Мортимер, не надо, не надо, не надо, она начинает плакать!" Упс. Это я начинаю плакать. (Смотрит в текст и страстно начинает снова.) "Мортимер, не надо, не надо, не надо!" (Громко и неестественно рыдает.) Джеральд (Мортимер, подождав, пока Марион успокоится). "Стелла, хватит. Ее уже не вернешь. Что сделано, то сделано. Мне все было ясно с самого начала. Это судьба". Марион (Стелла). "Да, но это мы с тобой ее предали. Это мы с тобой ее убили!" Джеральд (Мортимер). "Стелла, ради всего святого, перестань. Неужели ты думаешь, что я могу простить себя самого? Я знаю, мы сами во всем виноваты, и должны винить только самих себя. Уходи. Пожалуйста, уходи. Мне нужно побыть одному. Наедине со своей совестью". Марион (Стелла). "Ты уже никогда не будешь один. Память будет мучить тебя до твоего последнего вздоха!" Джеральд (Мортимер). "Уходи! Уходи! Уходи!" Рей. Медленно занавес. Наступает молчание. Лорейн (поднимается, подходит к Брайану и целует его; расчувствовавшись.) Вы написали замечательную пьесу, мой дорогой, и должны гордиться собой! Брайан (смущенно, но радостно). Спасибо, большое спасибо! Джеральд (громко сморкаясь). Здорово, просто здорово. (Начинает хлопать, и все остальные присоединяются к нему.) Марион (вытирая слезы). Это невыносимо. Последняя сцена просто разрывает мое сердце. Рей. Замечательное произведение и даже скажу больше — классическое. Поэтому все должно быть на уровне. Нам нужно начать немножко управлять своими эмоциями. Не забывайте, что все герои — англичане, и чем сдержаннее игра на сцене, тем сильнее эффект в зале. Вот, например вам, Марион, нельзя весь третий акт играть на такой ноте... Лорейн. Дорогой мой, это же первый прогон. Вы должны делать нам скидку. Рей (с вежливой улыбкой). Спасибо, Лорейн. Итак, нам всем нужно запомнить, что иногда — чем меньше, тем больше. (Смотрит в свой блокнот.) А сейчас у нас перерыв на обед, до трех. Прошу не опаздывать. (Рабочим сцены в зал.) Пожалуйста, пока мы обедаем, подготовьте сцену к репетиции. Акт первый, сцена первая — гостевая спальня Элеоноры. Рабочие сцены начинают подтаскивать и расставлять мебель. Брайан. Можно мне сказать? Я хочу сказать всем большое спасибо. Вы все делаете просто замечательно! Все, улыбаясь, начинают вставать со своих мест. Лорейн. Марион, любовь моя, перестань плакать, наконец. У тебя будут красные глаза. Марион (улыбаясь сквозь слезы). Я не могу ничего с собой поделать — последняя сцена меня просто вывела из равновесия. Лорейн. Всему свое время, дорогая. Рей. Лорейн, я был бы очень рад, если бы вы согласились пообедать со мной. Лорейн. С удовольствием. (Кричит в зал.) Кто-нибудь, приведите мне моего Титанчика! Рей, пока мы ждем, я бы хотела сказать вам пару слов. (Удаляется с ним в сторону.) Тони (подходит к Брайану). Вот вы и прошли боевое крещение. Как чувствуете себя? Брайан. Замечательно. Мне кажется, все идет замечательно. Тони. Да. Театр занятная штука — у нас всегда за крещением следует обрезание. [Конец отрывка]
|
|
Copyright © 2007
OSTROVKI
|
